2e736136     

Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович - Отцы



Д. Мамин-Сибиряк
Отцы
Очерк
I
Михеич усердно чистил бронзовые скобки тяжелой дубовой двери
Крутоярского торгового банка и рассуждал вслух:
- Павел-то Митрич придет, так все узорит... Он, брат, на два аршина
под землей видит! Каждое пятнышко... только взглянул, и готово. Хе-хе...
Орелко!..
На городской каланче пробило девять, а банк открывался только в
десять. Значит, оставался еще целый час, и Михеич "наводил чистоту".
Двухэтажное каменное здание банка стояло на высоком берегу большеводной
реки Крутояра, и с подъезда открывался великолепный вид и на реку, и на
пароходные пристани внизу, и на обывательскую стройку, ломаной линией
спускавшуюся по откосу к пристаням. Устав тереть суконкой, Михеич делал
передышку и некоторое время любовался рекой. Давно ли тут вон пустой берег
был, - так, барки приставали да плоты, - а теперь и пароходные пристани, и
каменные товарные склады, и мелкие лавчонки с разной дрянью. И не узнаешь
Крутоярска... Людей тоже умножилось. А какие дома везде понастроены!
Супротив прежнего-то дворцы дворцами. Да, в гору пошел Крутоярск. Взять
хоть банк: прежде-то в тряпочке деньги старики держали, а то и прямо в
землю закапывали, - нынче, шалишь, все узнали вкус, как с деньгами
обращаться.
- И народ особенный пошел... - думал вслух Михеич, опять принимаясь за
свою суконку. - Все на тонком обороте. Всякий норовит живым мясом вырвать
из тебя... А не зевай! Не будь дураком... Нет, брат, не прежнее время,
чтобы разиня рот сидеть. Умный-то человек горошком катится...
К подъезду банка тихо подъехал старинный тяжелый экипаж, из которого
не торопясь вышел седой, степенный старик. Михеич вытянулся в струнку и
отрапортовал:
- Раненько изволили пожаловать, Савелий Федорович... Еще половина
десятого, а наш банк начинает в десять. У нас порядок - первое дело...
- Знаю, знаю... Ничего, подожду. Время терпит... - Старик с трудом
поднялся на крыльцо, остановился, вытер лицо красным бумажным платком и
сказал кучеру, чтобы ехал домой.
- Жарко, Савелий Федорович... - залебезил Михеич. - То-то хлеба теперь
наливаются после дождей. Да вы пожалуйте наверх, Савелии Федорович. Там
попрохладней будет...
- Ничего, я и здесь посижу...
После некоторого раздумья старик спросил каким-то подавленным голосом:
- А Павел Митрич сегодня будет?
- Должны быть-с...
- Так, так... Вот я два раза был и не могу дождаться.
- У них делов весьма даже много. Везде не поспеют - и в суде, и в
банке.
- И ведь я тоже по делу, Михеич. В третий раз приехал...
- Уж это что говорить, Савелий Федорович. Конечно, не зря пойдете и
себя будете тревожить... Да вы пожалуйте ко мне в каморку, чем тут на
крылечке торчать. Еще увидят и скажут: вот Савелий Федорыч в банк приехал.
Известно, зачем к нам купцы-то наезжают. Мораль пойдет. А касаемо моей
каморки не сумлевайтесь - самые первые купцы сиживали. И так же, вот как вы
сейчас, Пал Митрича дожидали... Тихон Сергееич, Афанасий Ефимыч - первеющие
люди, а не брезговали.
- И Тихон Сергеич? - с тяжелым вздохом повторил старик и покорно
поплелся за Михеичем в его швейцарскую.
Швейцарская, как все в банке, была устроена "на чистоту" - светлая,
высокая комната, выходившая одним окном на реку. Михеич хотя и жил бобылем,
но содержал все в порядке. А вдруг Пал Митрич заглянет? Ведь у него никто
не был на уме... Савелий Федорович перекрестился на образок и тяжело
опустился на поданный Михеичем стул. Да, привел Бог и в швейцарской
посидеть...
- Я вам так скажу, Савелий Федорыч, - бол



Содержание раздела